35 ЛЕТ НАЗАД НЕ СТАЛО ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО: ПАМЯТИ БАРДА
25 июля 1980 года остановилось сердце у легендарного автора, на чьих песнях выросло и сформировало свою гражданскую позицию уже не одно поколение наших соотечественников.
«Дух творчества Высоцкого очень близок Донбассу, - отметил Министр культуры Донецкой Народной Республики Александр Парецкий. - Владимира Семеновича за его прямоту и честность часто называют «поэтом-бунтарем», и наш край известен своим духом свободолюбия и бескомпромиссности в отстаивании общечеловеческих ценностей и принципов. И мы рады тому, что Владимир Высоцкий был знаком с Донбассом, неоднократно сюда приезжал, и даже свою песню «Черное золото» впервые исполнил не где-нибудь, а перед макеевскими шахтерами».
«Очень хотелось бы, чтобы у нас не забывали Высоцкого, и молодежь нашей Республики воспитывалась в том числе и на песнях барда – так, как когда-то это делали мы и наши родители», - добавил Парецкий.
Известно, что в Донбассе Высоцкий побывал трижды. В августе 70-го по дороге в Гуляйполе его с товарищем Давидом Карапетяном случайно «занесло» в Макеевку. Там Владимир Семёнович даже спускался в шахту им. Бажанова, а после давал концерт в ДК и нарядной предприятия, где, как уже говорилось ваше, впервые исполнил «Чёрное золото». А в 73-м и 77-м были уже целенаправленные выступления – более 60-ти сольных концертов в театрах, Дворцах культуры, учебных заведениях, на заводах Донецка, Макеевки, Горловки, Константиновки, Дружковки, Жданова (нынешнего Мариуполя). Плюс – неофициальные выступления. В том числе – для футболистов на учебно-тренировочной базе команды «Шахтёр» .
Ту встречу, организованную заведующим админотделом обкома партии Николаем Калединым (он тогда курировал «горняков»), прекрасно помнит легендарный незрячий тренер-массажист «Шахтёра» Владимир Ткаченко. «На «Кирша» Высоцкий выступал в небольшом кинозальчике, который на время превратился в концертный. Ребята рассказывали, что сначала он прогулялся по территории базы, потом попросил минералки – судя по всему, ночь выдалась тяжёлая… А ещё «заправился» чашкой кофе с коньяком. Олег Базилевич, бывший тогда главным тренером «Шахтёра», попросил, чтобы я размял Владимиру кисть. До сих пор помню пальцы барда! Особенно большой правой руки, который был - сплошной мозоль. Ведь Высоцкий по струнам бил, как и жил, - нещадно», - вспоминает Ткаченко.
«О приезде Высоцкого к нам на базу мы узнали накануне вечером, — вспоминает голкипер «Шахтера» 1970—80-х Юрий Дегтярев. — Мы сразу бросились звонить женам и подругам, чтобы они тоже приезжали. И вот после завтрака, часов в 10-11, он приехал — весь такой «свой парень», в водолазке, джинсах. Ему предложили перекусить, а он выпил только большую чашку кофе с коньячком. Говорит: «У меня по утрам еда такая». А потом дал концерт на час без перерыва, но такой, что не для записи. Сразу попросил: «Ребята, магнитофоны не включать!» Там многие песни были в оригинальном исполнении, как говорится, не для широкой публики, с выражениями. Из того, что было, я запомнил «Скалолазку» и «Профессионалов». Потом ребята стали просить исполнить песни по заказу. Он пел, а в дверях уже стояли сопровождавшие его люди и показывали на часы, дескать, нам пора. У него на этот день где-то в области было запланировано еще два или три концерта». Известно, что сразу с «Кирша» Высоцкий, которому благодарные футболисты подарили на прощание мяч с автографами всей команды, собирался ехать в Краматорск. Однако выступить там ему так и не удалось. О несыгранном концерте, который должен был состояться в марте 1973 года, с горечью рассказывает основатель и руководитель (с 1972 по 95-й годы) популярного клуба авторской песни «Высота» (Краматорск), машиностроитель, музыкант, поэт и краевед Юрий Миленин.
«О приезде Высоцкого я договорился через работников облуправления культуры, - вспоминает Миленин. - Согласовал визит к нам и с организатором гастролей в Донбассе - директором областной филармонии Иваном Бадаянцем. Вроде бы не возражал и первый секретарь обкома Владимир Дегтярёв. После концерта певца в донецком драмтеатре меня на минуту проводили за кулисы. И мы договорились с Владимиром Семёновичем о времени и дате приезда».
Увы, вскоре Юрий Тимофеевич испытал горькое разочарование. Взволнованный начальник городского отдела культуры Эдуард Стеценко, сославшись на решение горкома КПСС и отдела КГБ, поставил его перед фактом: приезд барда невозможен. «Нам только этого антисоветчика не хватало!», - процитировал Стеценко «железный аргумент» властьдержащих. И «зарубил» гастроли.
«У меня до сих пор не заживает рана, нанесённая руководством горкома КПСС и горотдела КГБ, запретивших приезд Владимира Семёновича в Краматорск. Я знаю, что Высоцкий нас простил, но моя душа по сей день страдает...», - признается Миленин…
Не секрет, что Высоцкого любили зазывать «на огонёк» сильные мира сего. И он таки давал приватные концерты... Об одном из таких рассказал журналист и писатель, наш земляк Владимир Кондратьев. «Весной 73-го, когда я работал инженером-конструктором в одном из институтов, мне позвонил товарищ по Донецкому политеху Владимир Гулик. И ошарашил новостью: нам, «однокашникам», предложил пообщаться с Высоцким на загородной даче своего отца, большого тогдашнего начальника, человек из нашей студенческой компании – не буду называть его фамилию... Годы учёбы в ДПИ были ещё свежи в памяти, так что собралось нас человек десять самых близких приятелей по вузу. Ехали красиво - три представительные «Волги», а хвостиком - «Москвич». Въехали в Волновахский район, свернули в лесок. Остановились в тихом месте. Шикарный дом, милиционеры с ну очень приветливыми лицами. Один катил по двору бочку, как мне шепнули, с уникальным крымским вином, которого в магазинах не сыщешь. Я так понял, что с хозяином дачи и его товарищами Владимир Семёнович уже пообщался. А теперь, значит, пришло время нас, молодых… Уже когда шли по двору, увидел барда. Он в беседке разговаривал с парой-тройкой солидного вида мужчин. Был в светло-серых брюках, светлой рубашке с короткими рукавами. Лёгкую курточку держал в руках… Нас провели на веранду, где четыре девушки и двое мужчин заканчивали сервировку. Стол был шикарный - чёрная и красная икра, осетрина, мяса видимо-невидимо, ещё какая-то вкуснятина ресторанная. Всё вокруг обставлено вьющимися цветами... Едва войдя на веранду, Высоцкий улыбнулся, поднял руку и сказал: «Я вас всех приветствую! И сразу предупреждаю - петь не буду», - вспоминает Кондратьев.
«Мы, конечно, немного приуныли, - продолжает писатель. - Как вдруг появляется один из мужчин, бывших с бардом в беседке. С гитарой. И спрашивает: «Владимир Семёнович, куда её?» Он вздохнул и отвечает: «Давай сюда!» И сразу спел: «Штрафные батальоны». Так, как умел, - до мурашек по спине. Продирающе. Ударил последний аккорд, усмехнулся: «Обещал же не петь… А не могу - когда вижу гитару, рука сама тянется».
А потом началось собственно общение – студенты наперебой задавали Высоцкому вопросы, тот отвечал… Особенно Кондратьеву запомнился ответ Владимира Семеновича о том, как ему удается совмещать бардовскую и актёрскую деятельность.
«Песни и роли друг друга дополняют, - рассказывал Высоцкий. - Я когда песни произвожу на свет, тоже нахожусь в определённой роли. Если в неё не войду - песни не будет. Набренчать на гитаре может кто угодно, а вот создать образ - совсем другое дело». А потом усмехнулся: «У меня и жизнь так сложилась, что она - сплошная игра». Мы спрашиваем: «А когда же бываете самим собой?» Он на это: «Когда меня никто не видит». Как вспоминают участники той импровизированной творческой встречи, их общение с Высоцким продлилось чуть более получаса, но запомнилось на всю жизнь.
Уезжая, Высоцкий сказал: «Не прощаюсь». И он действительно по-прежнему с нами. Только уже в песнях, фильмах, стихах…
Его не меньше я люблю,
Чем те, кто смерть его оплакал.
Но по нему я не скорблю
И не сажаю душу на кол.
Есть мудрость в том, что он сгорел
Хмельным, зубастым, бесшабашным,
Что он - не меркнул, не старел,
Не стал, живя, позавчерашним.
Что он себя не пережил
И не писал воспоминаний,
Что он ушёл таким, как жил,
Каким привык общаться с нами.
Что он ушёл, покуда пел,
Пока орлом взвивался горным,
Что он ещё не заболел
Благоразумием позорным.
Ушёл, не нахватав ещё
Ни пышных званий, ни регалий.
Поймите, это - хорошо!
Пусть их другие нахватали.
Сюсюкая, родится стих,
Когда твой рот заткнули соской.
Высоцкий был счастливей их,
Был выше их: ведь он - Высоцкий!
Пусть не допевши он ушёл,
Пусть он ушёл, недолюбивши...
Поймите, это - хорошо,
Что он не стал при жизни - бывшим,
Что - не седым бородачом
Устало с ярмарки тянулся,
А на трибуне - Трубачом
Последней песней захлебнулся.
(С.Флейшман «Памяти Высоцкого»)
По материалам сайта donbass.ua
