78 лет назад родился Владимир Высоцкий

Сегодня, 25 января 2016 года, легендарному барду и актеру Владимиру Семеновичу Высоцкому исполнилось бы 78 лет. Его нет с нами уже больше трех десятилетий, но его творчество не теряет актуальности, и поколение, родившееся уже «после Высоцкого», все так же цитирует его бессмертные строки. Вот лишь несколько отзывов представителей этого поколения.

"Не представляю его 70-летним. Всегда озорной мальчишка и мужественный, жёсткий, яркий Человек. Это очень важный в моей жизни человек. Единственный, кроме близких, кто активно формировал меня, был мне и утешением, и опорой в юности! Его песни всегда со мной, во мне и рядом".

"Его песни помню с самого раннего детства, и, наверное, навсегда".

"Высоцкий... Это же целая эпоха. Фильмы, спектакли... И песни, очень многие из которых созвучны моему внутреннему состоянию.. Не знаю, как там, насчет Пушкина, но для всех, кто любит и понимает Высоцкого, он действительно - "наше все... "

Владимир Высоцкий родился 25 января 1938 года в Москве. В 1955 году он поступил в Московский инженерно-строительный институт, но, поняв свое истинное признание, вскоре ушел оттуда и поступил в Школу-студию МХАТ. А в 1959 году Высоцкий сыграл первую эпизодическую роль в фильме «Сверстницы». В том же году он впервые спел свои песни на сцене в Студклубе МГУ. В дальнейшем он сыграл еще около 30 ролей в кино, в том числе главных. Это фильмы «Стряпуха», «Вертикаль», «Дон Жуан», «Интервенция», «Опасные гастроли», «Единственная», «Сказ про то, как царь Петр арапа женил» и другие. И, конечно же, знаменитую роль Жеглова в сериале «Место встречи изменить нельзя».

«Его» театром стал театр на Таганке. Именно здесь он сыграл свои ведущие театральные роли. Зрителям запомнились его роли в спектаклях «Гамлет», «Пугачев», «Герой нашего времени», «Вишневый сад», «Преступление и наказание» и других.

Песенное творчество стало наряду с актерством главным делом жизни Высоцкого. Он написал и исполнил более 700 песен, которые были очень популярны – ради них многие специально покупали магнитофоны.

Наш земляк Николай Дупак, возглавлявший Театр на Таганке в период с 1964 по 1990 гг. (с годичным перерывом с 1977 по 1978 г.), по сути, ставший «крестным отцом» Владимира Высоцкого на театральной сцене, вспоминает о нем:

«Как он попал на Таганку?.. Тая Додина, актриса нашего театра, часто приходила ко мне и говорила: «Николай Лукьянович, возьмите Володю – вот мы вместе учились»… Я говорю: «Пусть приходит - покажется». Мы обычно в театре каждые 2 года принимали молодых актеров. И он пришел – вместе с Георгием Епифанцевым. Они показали отрывок из «Челкаша» Горького. Но как-то не произвело это впечатления. «Спасибо!», - говорит Юрий Петрович (Любимов – ред.). Высоцкий берет гитару и уходит. А Любимов говорит – так, а что вот гитара у вас? Он – «да вот, играю на гитаре, ну и немножко сочиняю…». «А можете сейчас что-нибудь?..». Ну, он спел одну песню, вторую, – не помню, какие именно. Во всяком случае, одна «блатная» такая была, немножко шлягерная по тем временам, а другая песня была серьезная и про войну. «Ну, спасибо». И потом мы пошли обсуждать его кандидатуру – и мне Любимов говорит: «Николай Лукьянович, это неинтересно – ни рост, ни роль, невзрачный, и, потом, то, что он пел, – это как-то, сами понимаете…». Я говорю – «Ну, давайте попробуем, что нам мешает? Не хотите в штат – давайте мы его возьмем на договор, на 3 месяца, – если это его устроит – и мы заодно присмотримся больше…». А потом мы готовили к юбилею Лермонтова «Героя нашего времени», Печорина играл Губенко, Грушницкого – Золотухин… И там был штабс-капитан – помните, дуэль, и он там говорит Грушницкому, после того, как разоблачилось всё это – «Ну и дур-рак же ты, братец! Натура – дура, судьба – индейка, а жизнь – копейка!». И он это так здорово сыграл! И потом началось…

В последние годы своей жизни Высоцкий хотел снимать фильмы, и он просил меня, чтобы я составлял репертуар с учетом того, что он прилетает или со съемок приезжает в субботу и в воскресенье. И мы вот в субботу или в воскресенье ставили «Гамлета», и Высоцкий просил занимать его только в двух спектаклях – в «Гамлете» и в «Преступлении и наказании». Он там играл Свидригайлова. Но какого Свидригайлова!.. Я больше таких не видел…».

Известно, что в Донбассе Высоцкий побывал трижды. В августе 70-го по дороге в Гуляйполе его с приятелем Давидом Карапетяном случайно «занесло» в Макеевку. Там Владимир Семёнович даже спускался в шахту им. Бажанова, а после давал концерт в ДК и нарядной предприятия, где, как уже говорилось ваше, впервые исполнил «Чёрное золото». А в 73-м и 77-м были уже целенаправленные выступления – более 60-ти сольных концертов в театрах, Дворцах культуры, учебных заведениях, на заводах Донецка, Макеевки, Горловки, Константиновки, Дружковки, Жданова (нынешнего Мариуполя). Плюс – неофициальные выступления. В том числе – для футболистов на учебно-тренировочной базе команды «Шахтёр».

Ту встречу, организованную заведующим админотделом обкома партии Николаем Калединым (он тогда курировал «горняков»), прекрасно помнит легендарный незрячий тренер-массажист «Шахтёра» Владимир Ткаченко. «На «Кирша» Высоцкий выступал в небольшом кинозальчике, который на время превратился в концертный. Ребята рассказывали, что сначала он прогулялся по территории базы, потом попросил минералки – судя по всему, ночь выдалась тяжёлая… А ещё «заправился» чашкой кофе с коньяком. Олег Базилевич, бывший тогда главным тренером «Шахтёра», попросил, чтобы я размял Владимиру кисть. До сих пор помню пальцы барда! Особенно большой правой руки, который был сплошной мозолью. Ведь Высоцкий по струнам бил, как и жил, – нещадно», - вспоминает Ткаченко.

«О приезде Высоцкого к нам на базу мы узнали накануне вечером, — вспоминает голкипер «Шахтера» 1970—80-х Юрий Дегтярев. — Мы сразу бросились звонить женам и подругам, чтобы они тоже приезжали. И вот после завтрака, часов в 10-11, он приехал — весь такой «свой парень», в водолазке, джинсах. Ему предложили перекусить, а он выпил только большую чашку кофе с коньячком. Говорит: «У меня по утрам еда такая». А потом дал концерт на час без перерыва, но такой, что не для записи. Сразу попросил: «Ребята, магнитофоны не включать!» Там многие песни были в оригинальном исполнении, как говорится, не для широкой публики, с выражениями. Из того, что было, я запомнил «Скалолазку» и «Профессионалов». Потом ребята стали просить исполнить песни по заказу. Он пел, а в дверях уже стояли сопровождавшие его люди и показывали на часы, дескать, нам пора. У него на этот день где-то в области было запланировано еще два или три концерта». Известно, что сразу с «Кирша» Высоцкий, которому благодарные футболисты подарили на прощание мяч с автографами всей команды, собирался ехать в Краматорск. Однако выступить там ему так и не удалось. О несыгранном концерте, который должен был состояться в марте 1973 года, с горечью рассказывает основатель и руководитель (с 1972 по 95-й годы) популярного клуба авторской песни «Высота» (Краматорск), машиностроитель, музыкант, поэт и краевед Юрий Миленин.

«О приезде Высоцкого я договорился через работников облуправления культуры, - вспоминает Миленин. - Согласовал визит к нам и с организатором гастролей в Донбассе - директором областной филармонии Иваном Бадаянцем. Вроде бы не возражал и первый секретарь обкома Владимир Дегтярёв. После концерта певца в донецком драмтеатре меня на минуту проводили за кулисы. И мы договорились с Владимиром Семёновичем о времени и дате приезда».

Увы, вскоре Юрий Тимофеевич испытал горькое разочарование. Взволнованный начальник городского отдела культуры Эдуард Стеценко, сославшись на решение горкома КПСС и отдела КГБ, поставил его перед фактом: приезд барда невозможен. «Нам только этого антисоветчика не хватало!», - процитировал Стеценко «железный аргумент» властьдержащих. И «зарубил» гастроли.

«У меня до сих пор не заживает рана, нанесённая руководством горкома КПСС и горотдела КГБ, запретивших приезд Владимира Семёновича в Краматорск. Я знаю, что Высоцкий нас простил, но моя душа по сей день страдает...», - признается Миленин…

Не секрет, что Высоцкого любили зазывать «на огонёк» сильные мира сего. И он таки давал приватные концерты... Об одном из таких рассказал журналист и писатель, наш земляк Владимир Кондратьев. «Весной 73-го, когда я работал инженером-конструктором в одном из институтов, мне позвонил товарищ по Донецкому политеху Владимир Гулик. И ошарашил новостью: нам, «однокашникам», предложил пообщаться с Высоцким на загородной даче своего отца, большого тогдашнего начальника, человек из нашей студенческой компании – не буду называть его фамилию... Годы учёбы в ДПИ были ещё свежи в памяти, так что собралось нас человек десять самых близких приятелей по вузу. Ехали красиво - три представительные «Волги», а хвостиком - «Москвич». Въехали в Волновахский район, свернули в лесок. Остановились в тихом месте. Шикарный дом, милиционеры с ну очень приветливыми лицами. Один катил по двору бочку, как мне шепнули, с уникальным крымским вином, которого в магазинах не сыщешь. Я так понял, что с хозяином дачи и его товарищами Владимир Семёнович уже пообщался. А теперь, значит, пришло время нас, молодых… Уже когда шли по двору, увидел барда. Он в беседке разговаривал с парой-тройкой солидного вида мужчин. Был в светло-серых брюках, светлой рубашке с короткими рукавами. Лёгкую курточку держал в руках… Нас провели на веранду, где четыре девушки и двое мужчин заканчивали сервировку. Стол был шикарный - чёрная и красная икра, осетрина, мяса видимо-невидимо, ещё какая-то вкуснятина ресторанная. Всё вокруг обставлено вьющимися цветами... Едва войдя на веранду, Высоцкий улыбнулся, поднял руку и сказал: «Я вас всех приветствую! И сразу предупреждаю - петь не буду», - вспоминает Кондратьев.

«Мы, конечно, немного приуныли, - продолжает писатель. - Как вдруг появляется один из мужчин, бывших с бардом в беседке. С гитарой. И спрашивает: «Владимир Семёнович, куда её?» Он вздохнул и отвечает: «Давай сюда!» И сразу спел: «Штрафные батальоны». Так, как умел, - до мурашек по спине. Продирающе. Ударил последний аккорд, усмехнулся: «Обещал же не петь… А не могу - когда вижу гитару, рука сама тянется».

А потом началось собственно общение – студенты наперебой задавали Высоцкому вопросы, тот отвечал… Особенно Кондратьеву запомнился ответ Владимира Семеновича о том, как ему удается совмещать бардовскую и актёрскую деятельность.

«Песни и роли друг друга дополняют, - рассказывал Высоцкий. - Я когда песни произвожу на свет, тоже нахожусь в определённой роли. Если в неё не войду - песни не будет. Набренчать на гитаре может кто угодно, а вот создать образ - совсем другое дело». А потом усмехнулся: «У меня и жизнь так сложилась, что она - сплошная игра». Мы спрашиваем: «А когда же бываете самим собой?» Он на это: «Когда меня никто не видит». Как вспоминают участники той импровизированной творческой встречи, их общение с Высоцким продлилось чуть более получаса, но запомнилось на всю жизнь.

Уезжая, Высоцкий сказал: «Не прощаюсь». И он действительно по-прежнему с нами. Только уже в песнях, фильмах, стихах…

"Его не меньше я люблю,

Чем те, кто смерть его оплакал.

Но по нему я не скорблю

И не сажаю душу на кол.

Есть мудрость в том, что он сгорел

Хмельным, зубастым, бесшабашным,

Что он - не меркнул, не старел,

Не стал, живя, позавчерашним.

Что он себя не пережил

И не писал воспоминаний,

Что он ушёл таким, как жил,

Каким привык общаться с нами.

Что он ушёл, покуда пел,

Пока орлом взвивался горным,

Что он ещё не заболел

Благоразумием позорным.

Ушёл, не нахватав ещё

Ни пышных званий, ни регалий.

Поймите, это - хорошо!

Пусть их другие нахватали.

Сюсюкая, родится стих,

Когда твой рот заткнули соской.

Высоцкий был счастливей их,

Был выше их: ведь он - Высоцкий!

Пусть не допевши он ушёл,

Пусть он ушёл, недолюбивши...

Поймите, это - хорошо,

Что он не стал при жизни - бывшим,

Что не седым бородачом

Устало с ярмарки тянулся,

А на трибуне - Трубачом

Последней песней захлебнулся".

(С.Флейшман «Памяти Высоцкого»)