Скандальный поэт Франсуа Вийон станет главным героем «Кармины Бураны»

Нынешний сезон в Донбасс Опере завершится премьерой. Премьерой необычной, нетривиальной. Премьерой способной потрясти, настроить на размышления. Это долгожданная «Кармина Бурана» Карла Орфа.

Ставить спектакль в Донецк приехал известный режиссер Александр Лебедев, хорошо знакомый нашим зрителям по ряду блистательных спектаклей на донецкой сцене. Специально для «Делового Донбасса» гость выделил свободное время. Беседа получилась увлекательной и раскрыла некоторые тайны будущего шедевра:

- Александр Юрьевич, вы сотрудничаете с Донбасс Оперой уже много лет. С чего началась ваша дружба с нашим театром? С постановки оперетты «Мистер Икс»?

- Нет ещё раньше. Лет 15 назад я ставил на донецкой сцене оперу «Фальстаф». Потом я работал в Иркутске, а затем долгое время сотрудничал с ростовским музыкальным театром. И вот тогда прежний директор вашего театра Василий Иванович Рябенький узнал, что я работаю совсем рядом и пригласил поставить оперетту «Веселая вдова». Затем сотрудничество продолжилось и здесь я поставил оперу «Евгений Онегин», детскую сказку «Двенадцать месяцев» и оперетту «Мистер Икс». Потом был еще один визит и постановка оперы «Турандот». После этого я уехал работать в Новосибирск. Но наша дружба и удаленное общение с Донбасс Оперой продолжалось. Теперь, в ходе всех этих печальных событий в Донбассе, я снова здесь и рад, новой встрече с коллективом Донецкого театра.

- Вы давний друг Донецка. Когда у нас начались военные действия, близко к сердцу приняли беду Донбасса?

- Конечно, всё это не прошло мимо. Хочу сказать, что очень многие россияне связаны с Украиной родственными узами. Мой дед был украинцем. Он похоронен в Харькове. Когда я ставил там спектакль, мы с сыном смогли побывать на его могиле. Поэтому, когда начались все события на Украине и в Донбассе, вся наша семья, родня, большинство знакомых, принимали это близко к сердцу. Это всё неправильно, так быть не должно.

Есть, конечно, в России незначительное либеральное меньшинство, которое сидит где-то у себя и рассуждает, что Донбасс надо отдавать. Но я знаю людей, живущих на этой земле, и понимаю, что взять и отдать их на растерзание просто нельзя.  Рассуждать так, как они можно сидя в кабинетах, а когда это касается конкретных людей и конкретного горя, ломки судеб, не говоря о карьере, разрыве братских отношений.

- Вы работали и продолжаете работать во многих городах России и некоторых стран СНГ. Это связано с творческими поисками? Если судить по географии ваших работ, то вы легко снимаетесь с места – Иркутск, Ростов-на-Дону, Новосибирск, Донецк…

- Несмотря на частые поездки и творческие командировки, единственным моим родным городом остается Санкт-Петербург. Там мой дом, моя семья. И расстаться с этим городом невозможно. Я родился в Ленинграде и для меня это главная родина, я ленинградец. Мои дети тоже. И я их не дергаю, понимая, что ребенок должен расти и формироваться как личность именно в таком городе.

Что касается творчества, то люди моей профессии, в некотором смысле, заложники предложений. Я начинал свою карьеру в 90-е годы, когда в стране были большие сложности и люди мало думали о театре. Я бегал по городу в поисках работы и на это уходило огромное количество времени. Потом ситуация немного стабилизировалась и меня начали приглашать ставить спектакли. Это совсем другой способ жизни. Я никогда не отказываюсь, когда меня приглашают что-то поставить. Работать на заказ это нормально. Всю жизнь так творили даже такие легенды, как Бах или Моцарт, например.

Когда мне звонят и спрашивают: «Не хотите поставить «Богему» у нас?», я всегда говорю: «Да». Ведь это проверенные временем шедевры музыкального искусства. Гениальная музыка, гениального композитора. Я, может быть, даже не думал о том, что мне посчастливится работать с таким благодатным материалом и вот удача – приглашение. И не важно в каком городе и даже государстве находится театр. Приобщаясь к искусству такого высокого уровня, сам развиваешься и растешь духовно.

Вот поэтому география городов достаточно большая, но я не скажу, что она обширна. Многие мои коллеги ставят гораздо больше.

- И тем не менее, вы поработали во многих городах. Скажите, какая-то специфика музыкальных театров в разных регионах присутствует?

- У каждого театра свое лицо и открыть одним ключиком разные театры просто невозможно. Везде есть устоявшиеся традиции, положительные и отрицательные стороны. Поэтому в любом театре первые несколько репетиционных дней идут на то, чтобы почувствовать коллектив и понять где его сильные и слабые стороны. 

Когда я только начинал карьеру, я сотрудничал с оперной студией при консерватории. В наследство мне достался спектакль «Евгений Онегин», который делала мой мастер Маргарита Давыдовна Слуцкая. К тому времени она ушла на пенсию. В спектакль вводили студентов, практически на все главные партии. И на премьере произошел неожиданный поворот. Это был конец 80-х, «сухой» закон от Горбачева, и каким-то образом рабочие сцены достали алкоголь. Вся бригада лежала за кулисами в невменяемом состоянии, поднять их было невозможно. Но спектакль шел. Был полный зал, поэтому менять декорации пришлось костюмерам, гардеробщицам, билетершам. Пожилые женщины достойно справлялись с обязанностями монтировщиков, длились смены декораций между семью картинами минут по 15, вместо положенных двух-трех.  Но спектакль шел! Зрители сидели в зале и терпеливо ждали. В этот момент меня посетило откровение – я понял, что в каждом театре есть свой пол, уровень, ниже которого театр не сыграет. Обычно говорят о том, что у каждого театра есть потолок, который нужно стремиться поднять. Но начиная работать над постановкой, я об этом не задумываюсь. Я ищу, где находится тот самый пресловутый пол, как творческий, так и технический. И тогда я буду знать, чтобы не происходило, театр справится с поставленной задачей.

- Легко находите общий язык с разными театральными коллективами?

- По-разному. Иногда очень легко, всё совпадает. Когда-то приходится убеждать. Но попадаются случаи, когда убеждай, не убеждай, тебя все равно не понимают. Иногда в труппе бывает какой-нибудь премьер или прима, вокруг которых аккумулируются определенные театральные силы, трактующие тебя, как винтик в их большой политической игре. Или маленькой, так как обычно эти игры мелкие. Но я приехал и уехал, а для них это что-то значит. Работа в таких ситуациях сильно тормозится. Хоть внутренние разборки по сравнению с тем, что мы делаем в искусстве, мелки и ничтожны. К счастью, такие случаи происходят крайне редко.

В Донбасс Опере всё идет очень хорошо.

- Чем вас привлекло предложение поставить на сцене такое нетривиальное произведение, как «Кармина Бурана», которое ставилось много, в самых разных жанрах и сценических формах?

- В первую очередь, такой выбор связан с предложением от Донбасс Оперы. Я знаю, что этот проект волнует сердца коллектива и руководства уже более десяти лет.  Как-то реализовать его в жизнь мечтали и Людмила Семеновна Стрельцова, и Вадим Яковлевич Писарев.  И вот сложилась подходящая ситуация для постановки.

Особенность нашего спектакля будет в том, что мы отойдем от привычного клише, когда оркестр играет, хор поет, а балет танцует. У нас хор играет, у каждого артиста хора своя драматургическая задача, своя роль.

- «Кармина Бурана» уже ставилась и как оратория, и даже как балет на сцене театра оперы и балета из Улан-Удэ. У вас другой жанр – мистерия. Почему так?

- Мистерия, конечно, не мое изобретение. Но, как я уже говорил, у нас главное действующее лицо – хор. И вот мне захотелось показать зрителю именно такую сценическую версию этого материала. Я большой поклонник Карла Орфа как композитора. Всегда относился с большой любовью к его творчеству. Ранее я уже ставил «Умницу» Орфа. И вообще, это грандиозная фигура в современной классической музыке. Орф не только силен, как композитор. Он был еще и блестящим педагогом, создав целую теорию воспитания детей. Эта система не рассматривает ребенка как талантливого или не талантливого и по ней профессиональное музыкальное воспитание может получить любой ребенок, который любит музыку. Поэтому, и не  только, Орф – один из самых обожаемых авторов двадцатого века.

Параллельно, поэтическая основа «Кармины Бураны» - это стихи вагантов, которые мною любимы. В студенческие годы я сам был немного вагантом и поэтому мне, как и многим, кто прошел через это, близок дух студенчества, бунтарства, свободного мышления. И в поэтической основе «Кармины Бураны» тоже присутствует дух свободы и студенческого братства, несмотря на то, что нас разделяют многие века. Ты понимаешь, что ничего не меняется. Несмотря на то, что студенческие годы давно позади, ты остаешься в душе таким же вагантом. И это одна из составляющих нашего спектакля.

Мы смотрим на эту поэзию глазами ее современников и хотим рассказать историю человека, жившего во времена позднего средневековья, человека, который мне как школяр понятен. И думаю, что не только мне, а многим. Наши главные герои – это школяры.

Орф не писал чисто филармоническую музыку, он всегда придерживался концепции театра, оперы. Для него  музыка – это театрализованное представление.  А  театральность «Кармины Бураны» - это то, что обеспечило ей сценическую жизнь, это причина, по которой ее ставят. Театральность в ней заложена, она просится на сцену. Но у нас будет немного другой ракурс.

- Но если зашла речь о свободе, то сам собой напрашивается вопрос, как сделать так, чтобы свобода не перешла какие-то границы и не превратилась во вседозволенность?

- Есть такое утверждение Карла Маркса: «Свобода – это осознанная необходимость».  При этом  твоя личная свобода не посягает на свободу окружающих. Твоя свобода предполагает равенство свобод все людей. И это та самая граница, которая отделяет нас от вседозволенности. То есть, если твоя свобода как-то негативно влияет на свободу человека напротив, то это уже не свобода.  

- Это приблизительно, как сегодня на Западе, когда агрессивное меньшинство, борясь за свою свободу, попирает права большинства. В частности, когда рушатся традиционные семейные ценности.

- Я думаю, что эта история проплачена какими-то кругами западного общества, организованная. Я не думаю, что это свобода ради свободы. Слишком хитро всё это делается.

- То есть, лично вы сторонник свободы, но чтобы она не рушила какие-то базовые ценности?

- Разрушение традиционных ценностей – это посягательство на свободу тех, кто эти ценности сохраняет.  То есть, если кто-то считает, что ему необходимо жить по собственному укладу, живите пожалуйста. Но пропаганда такого образа жизни – это уже попирание свободы тех, кто придерживается иных взглядов. В частности, традиционных ценностей. Поэтому, если кто-то не хочет, чтобы мы посягали на его свободу, пусть не посягает на нашу.

- Теперь еще один каверзный вопрос. Обожаемый многими и вами в том числе Карл Орф был любим и в гитлеровской Германии. Как думаете, с чем это связано и как к этому относиться?

- Премьера «Кармины Бураны» состоялась за год до того, как Гитлер стал канцлером. И потом это было самое исполняемое произведение в эпоху третьего рейха. С этим не поспоришь. Но Орф в этом не виноват. Как нет вины и Вагнера в том, что Гитлер любил его творчество. Мне неизвестны кругозор и музыкальная грамотность Гитлера. Просто понравилась ему «Фортуна» и начали исполнять. Возможно личное восприятие Гитлера позволило ему услышать в этой музыке нечто созвучное с теорией сверхчеловека. Наверное, я так думаю, но не утверждаю.  Другое дело, что по воле судьбы Орф стал композитором, чье творчество заполнило некую  пустоту, образовавшуюся в культуре Германии после того,  как была запрещена музыка Мендельсона по причине того, что тот был евреем. Надо было занять умы немцев иной музыкой. А у Орфа уже было готово несколько номеров. Он написал эту музыку. И, кстати, был за это осужден многими музыкантами и композиторами.

- Осужден за музыку или за сотрудничество с фашистами?

- За сотрудничество с третьим рейхом. Вряд ли Орф понимал в тот момент, что он делает и с каким монстром сотрудничает. Ведь для людей творчества искусство превыше всего и от политики они бывают далеки. Вот и у Орфа получилось так, что он сыграл на руку гитлеровской пропаганде.

Но есть и другая сторона его творчества. «Умница» была написана в 1943 году. Ее клавир был закончен в апреле. А в феврале были казнены представители мюнхенской организации «Белая роза». В нее входили молодые врачи, послужившие фельдшерами в немецкой армии под Сталинградом. Вернувшись, они осознали весь масштаб бедствия, постигшего Германию и организовали «Белую розу», выступавшую за ненасильственное свержение Гитлера. Они распространяли листовки. Их арестовали и все участники этой организации под пытками отказались от своих убеждений, кроме Софи Магдалены Шоль. Сохранены стенограммы ее допросов, которые эта отважная девушка превратила в пропаганду своих идей. Когда спустя много лет после ее казни, в Германии в 2004 году проводился опрос на тему 10 выдающихся немцев тысячелетия, она заняла 4 место между Эйнштейном и Гёте. А среди молодежи до 40-ка лет она была первой. Так вот, если замысел «Умницы», возможно созрел еще до истории «Белой розы», то оперу «Антигона» Орф посвятил Софи Магдалене Шоль. А девиз «Умницы» - «Мир спасет любовь», полностью совпадает с позицией «Белой розы». Несколько номеров из «Умницы» мы решили включить в нашу мистерию. И второй акт у нас построен на некоторых музыкальных фрагментах этой оперы.

- Почему решились на такое совмещение?

- Дело в том, что если «Кармина Бурана» - самое популярное произведение третьего рейха, то ответ на причину этой популярности я прочитываю для себя в «Умнице». Есть и еще один номер, который я хочу взять из «Умницы». Там есть такая антироповедь, которую поют разнузданные хулиганы. Это пропаганда бесчестия. И я думаю, что этот номер нам необходим, чтобы концепция нашего спектакля обрела иной смысл, отличный от того, что видели в «Кармине Буране» немцы во времена третьего рейха.

- А какой вы видите концепцию спектакля и что хотите сказать этой постановкой?

-Пока идет репетиционный процесс, мы находимся в поиске.  Наверное, для Донецка нужен иной финал – это как цветок, пробивающийся через асфальт. В самой кантате Орф воспел мировоззрение средневекового человека – когда смерть сметает всё, когда человек беспомощен перед вращением колеса фортуны. Но нам в этой непроглядной беспомощности хочется дать зрителю какой-то выход и в этом концептуальная особенность нашего спектакля.

- То есть человек все-таки может противостоять фортуне?

- Противостоять не может. Но надежда на противостояние быть должна. Я глубоко убежден, что позитив и нравственность в нас заложены генетически. Весь негатив, который мы в себе несем – это «благоприобретенное» в погоне за благами, за псевдокультурой. Это порождает в нас негатив. Поэтому для победы над фортуной не нужны никакие усилия. Достаточно просто жить и верить.

- Кроме хора в спектакле кто-то принимает участие- балет, солисты?

-Конечно. Три партии написаны для певцов с очень крепкими голосами. Будет и балет, причем, как в массовых сценах, так и в сольных. В центре нашей истории поэт. От его лица у нас и будет идти повествование. Для себя мы решили, что это Франсуа Вийон – самая яркая фигура из вагантов. Так мы нашего героя не называем, так как постановка – не биография Франсуа Вийона. Мы просто соотносимся с этой фигурой и мало известными фактами из его биографии. Но его жизненная позиция существует в центре спектакля. Эту историю мы рассказываем при помощи солиста-вокалиста и солиста балета.

- Все ваши спектакли реалистичны. Они поставлены в классической манере и для осовременивания материала вы используете какие-то средства, не касающиеся сценографии. Это прекрасно принимается публикой. Скажите, «Кармина Бурана» Будет такая же?

- Я думаю, что увлечение авангардом в творчестве многих моих коллег – это фишка, направленная на удивление. Вот давайте я вас удивлю, еще никто так не делала, а я сделаю. Я думал так недолго, когда еще был начинающим режиссером. Но потом понял, что не хочу удивлять зрителя. Он пришел в театр за другим. Произведения, которые мы исполняем, способны потрясти.  Я думаю, что современность спектакля не в том, чтобы поставить на сцену экскаватор, который всё сметает на своем пути. Вот вам и фортуна! Но я  думаю, что автор излагает свою мысль гораздо тоньше, вот и нам надо пытаться это сделать, но современными средствами внутри общепринятого восприятия.

Источник - инфопортал «Деловой Донбасс» https://delovoydonbass.ru/society/kultura/skandalnyj-poet-fransua-vijon-...