Донецкий театр юного зрителя: Стремимся нести публике только высокое искусство

Кажется, наш бурный век цифровых технологий с головой поглотил нынешнее поколение. Электронные книги вместо печатных, компьютерные игры вместо спорта, социальные сети вместо живого общения. И если взрослый человек все же может установить баланс между виртуальным и реальным, то ребенку или подростку это сделать намного сложнее.

Что же делать в этой ситуации? Что можно противопоставить электронным развлечениям? Пожалуй, только настоящее искусство, которое обладает неподвластной времени способностью вызывать настоящие эмоции, пробуждать искренние чувства, учит видеть красоту и отличать добро от зла. Конечно же, чем раньше человек приобщится к миру искусства – тем лучше, потому что он гораздо меньше времени потратит на поиски, гораздо больше ценного сможет впитать…

Пожалуй, именно это, и является главной позицией в работе Донецкого республиканского академического театра юного зрителя, расположенного в Макеевке. Привить ребенку художественный вкус, подготовить его к восприятию серьезных «взрослых» театральных произведений и внести свою лепту в то, чтобы воспитать его хорошим человеком – вот задачи, над которыми уже 46-й год кряду трудится коллектив ТЮЗа.

О жизни театра, о войне и мире, о тенденциях в искусстве и отношении к родному зрителю мы поговорили с директором театра Татьяной Репуновой и режиссером-постановщиком Алексеем Аришиным.

«Воспитательная сторона – во всем, что мы делаем»

- Прежде всего, давайте напомним тем, кто знает, а кто не знает – расскажем, что же представляет собой Донецкий республиканский академический театр юного зрителя.

Татьяна Репунова: - В этом году театр будет открывать свой 46-й сезон. В прошлом году мы отметили круглую дату. Изначально, когда театр открывался, в него были приглашены актеры из многих республик тогда еще Советского Союза, в результате чего сложился такой интернациональный коллектив. Будучи коренной макеевчанкой, я помню, как открывался театр. Я тогда училась в 9 классе, и мы со школьными друзьями присутствовали на самых первых спектаклях ТЮЗа. Помню, это была постановка «Молодой гвардии». Тогда же я познакомилась с театральной жизнью и «изнутри», потому что у нас был факультатив, мы общались с молодыми актерами… Вообще, открытие театра в Макеевке стало очень значимым событием в жизни города, интересным для молодежи. 

За последующие почти полвека театр прошел достаточно серьезный путь, участвовал в очень многих фестивалях. А что касается лично меня в этом театре, то я пришла на пост его руководителя сравнительно недавно – 1 декабря 2014 года. До этого же я была связана с театром по очень многим вопросам, но в ином качестве: я долгое время занимала пост заместителя мэра Макеевки, в том числе курируя вопросы культуры. То есть сфера для меня была не новой, и меня в театре знали. В мои обязанности, среди прочего, входило посещение всех ТЮЗовских премьер. Так что я действительно держала руку на пульсе театра.

- Какова, на ваш взгляд, необходимость существования театра юного зрителя как такового? Как известно, в Республике есть театр кукольный – для детей, есть театры оперный и драматический – в их репертуаре также имеются постановки, ориентированные на детскую аудиторию… В чем заключается специфика ТЮЗа?

Т. Р.: - Прежде всего, хочу подчеркнуть: замечательно, что в нашей молодой Республике действует театр именно этой категории. И Макеевке очень повезло, что он расположен на ее территории. Специфика ТЮЗа заключается в том, что он, кроме того, что является досуговым центром, выполняет и воспитательную функцию в отношении детей и молодежи. В частности, в прошлом году был разработан проект «Театр в городе», который мы воплощаем в жизнь совместно с Макеевским управлением образования, а также с отделом молодежи и спорта. В нынешнем театральном сезоне мы начали воплощать в жизнь один из разделов этого проекта, который подразумевает работу с детскими садами. Мы выезжаем непосредственно в дошкольные учреждения, где занимаемся с детками в возрасте от 3 лет, объясняем им правила поведения в театре, рассказываем, что такое аплодисменты, сцена, занавес; как работают артисты... То есть, всё то, что малышу в этом возрасте уже понятно и интересно. Причем все наши занятия проводятся в интерактивной форме, с иллюстрациями, с экраном. Это, во-первых, привлекает ребенка к театру – наверняка дома он пересказывает услышанное родителям и зовет их в театр. А во-вторых, он уже в этом возрасте привыкает к тому, как себя нужно вести в театре. Есть у нас замечательная актриса Вера Васильевна Кондратенко-Езжалова, и она на занятиях показывает деткам сказочный мини-спектакль. Эмоции, полученные от его просмотра, еще больше утверждают ребенка в мысли, что театр – это интересно.

Установка по поводу данного проекта была следующей: мне очень хотелось, чтобы мы воспитывали своего зрителя, начиная с самого маленького возраста. И чтобы, пройдя какую-то, пусть маленькую, образовательную программку в детском саду, к школьному возрасту ребенок уже понимал, что такое театр. Вторая задача, которая была мною поставлена, заключается в следующем: театр должен быть таким местом, однажды попав в которое, ребенок хотел бы посещать снова и снова. В нем должна быть сказка, должны быть мир, доброта и радость. И если он, будучи ребенком, с удовольствием смотрит сказку, то к старшему возрасту он будет готов понимать и принимать и чеховскую «Чайку», и гоголевскую «Женитьбу». А не только какие-то современные комедии – на сегодняшний день их масса, и наверняка это неплохо, какие-то конъюнктурные вещи и академические театры ставят. У нас тоже в репертуаре есть комедии. Но ТЮЗ отличается тем, что вот эта воспитательная сторона выражена более ярко. И она заложена во всем, что мы делаем.

Параллельно мы стараемся работать с произведениями из школьной программы, выстраивая на их основе свой репертуар. Потому что наше взаимодействие с управлением образования однозначно, и мы преследуем не только воспитательную, но и образовательную цель. Например, у нас в репертуаре спектакль «Маленький принц» Экзюпери – на самом деле сложное философское произведение. Но даже если ребенок не прочитал его, то, посмотрев на сцене, он поймет, что хотел сказать автор. Мы должны ставить произведения в форме, доступной ребенку. Понятно, что взрослые академические театры играют в другом формате. Мы, по понятным причинам, – в другом. И позиционируем наши спектакли с учетом зрительской аудитории по-разному.

«Поблажек юной публике мы не даем»

- На какие возрастные категории делятся ваши зрители? И как с их учетом подбирается репертуар?

Т. Р.: - Градация следующая: категории с 1-го по 5-й класс, с 5 по 9-й и с 9 по 11-й класс. С учетом этого подбираем репертуар – чтобы все возрастные группы были заинтересованы. И отдельный подход – к репертуару для взрослого зрителя, поскольку другого театра в Макеевке нет, и он в этом плане должен быть универсальным. На сегодня у нас 11 взрослых спектаклей, если считать «Алые паруса» и «Ромео и Джульетту» - спектакли молодежные, но на них с удовольствием идут как юные, так и взрослые зрители. Кроме того, в нашем репертуаре – 15 детских спектаклей разной возрастной направленности. Также у нас в репертуаре три концертные программы: военно-патриотическая, которую мы сделали в прошлом году к 70-летию Победы; праздничный эстрадный концерт «Ностальжи» с живым оркестром, а также литературно-музыкальная композиция «О, память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной». Это – моноспектакль по произведениям русских поэтов, подготовленный нашим актером Константином Бабаниным.

- Вы только что сказали о входящих в ваш репертуар серьезных спектаклях, подготовленных по классическим литературным произведениям. С учетом того, что они ставятся на сцене театра юного зрителя, не упрощается ли их постановка с поправкой на аудиторию?

Т. Р.: - Постановщики этих спектаклей, а это были приглашенные режиссеры, не задавались целью их адаптировать под какую-то отдельную категорию зрителя. Поэтому специального «облегчения» материала там нет. И мы не замечали у наших зрителей (понятно, что это не маленькие дети, а старшая возрастная категория) трудностей в восприятии этих спектаклей. Та же гоголевская «Женитьба» – да, спектакль длинный, почти три часа, но смотрят его с интересом. Поблажек публике в этом смысле мы не делаем, и это своего рода – испытание для зрителей старших классов, «экзамен на взрослость». Я чуть раньше говорила, что мы растим зрителя, начиная с детсадовского возраста, – так вот, ТЮЗ по своей сути является «средней школой» в театральном образовании зрителя на пути к высшей. Но это не значит, что мы упрощаем наши спектакли.

- По какой системе работает театр? Преимущественно опираясь на сотрудничество с учебными заведениями, что обеспечивает заполняемость зала, либо билеты находятся в свободном доступе и заполняемость разная от случая к случаю?

Т. Р.: - В течение недели у нас существует определенная очередность. Мы работаем с методическими кабинетами и заинтересованность школ в этих вещах понимаем. К нам организованно ходят школы, обеспечивая заполняемость, – не без этого. Но в то же время каждое воскресенье у нас идет специальный детский спектакль для родителей с детьми. Каждую субботу в 16:00 у нас идет взрослый спектакль. И вот о публике, которая приходит в субботу и в воскресенье, думаю, стоит отдельно поговорить.

В воскресенье приходят мамы-бабушки-дедушки со своими детьми и внуками. Они по ходу действия дают малышам какие-то пояснения, помогают им понять материал. Каждое воскресенье в антракте с юными зрителями работает наш культорганизатор, который тоже объясняет детям важные вещи – и по театральному этикету, и по спектаклю. Кроме того, в прошлом году мы ввели такое новшество – в конце августа устраиваем тематический праздник «Прощание с летом». Это спектакль и игровая программа. Конечно же, планируем такой праздник провести и в этом году. И после проводов лета мы плавно начинаем собственно показ спектаклей.

«Театр должен быть очень ответственен в отношении своего зрителя»

- Готовя премьеру, как вы определяете, «пойдет» новый спектакль или нет? И какие в вашей работе существуют явные табу, ограничения с учетом специфики аудитории?

Т. Р.: - Если честно, в самом начале мы никак еще не понимаем, насколько успешным будет спектакль. Но когда мы выбираем пьесу для постановки, то ищем в первую очередь хорошую литературную основу – произведение, в котором есть идея, конфликт, проявление добра, любви, какого-то светлого начала. А когда уже идет работа, и режиссер видит, что из этого выйдет, тогда уже становится понятно, - «пойдет» или «не пойдет». Но в любом случае учитывается критерий позиционирования – НА КОГО рассчитано произведение; затем исходим из наших ресурсов, то есть ИЗ ЧЕГО мы будем делать спектакль. Это касается не только затрат на декорации, но и возможностей творческого состава. Потому что у нас на сегодняшний день в штате только два режиссера. Поэтому мы экспериментируем – вплоть до того, что я тоже подключаюсь к работе с учетом своего режиссерского образования.

Все, что мы ставим на нашей сцене, мы соизмеряем с требованиями морали. Но при этом важно понимать: сегодня для того, чтобы завоевать признание и внимание молодежи, нужно слегка «осовремениться». И мы это пытаемся делать.

- Что это значит?

Т. Р.: - В первую очередь речь идет о модернизации формы подачи материала. Например, в одной из постановок мы ушли от стандартной драматургии и поставили мюзикл – для нас это было достаточно сложно, но мы это сделали. И это заметно активизировало интерес к нам со стороны наших молодых зрителей. Что же касается содержания – понятно, что добро должно побеждать, а мораль – присутствовать. Но вот форма подачи –  ее нужно менять, поскольку восприятие юного поколения отличается, и мы должны объяснять ему то, что хотим донести, в интересной и понятной форме.

Возвращаясь к теме воспитания нашей молодежи через искусство, скажу, что наш театр, помимо взаимодействия с учреждениями начального образования, также сотрудничает и с Макеевским педагогическим колледжем, и мы хотим в текущем году запустить совместный проект. 28 сентября, за несколько дней до официального открытия нового театрального сезона, мы даем спектакль «Алые паруса» исключительно для них. Помимо спектакля, хотим также организовать творческую встречу зрителей с актерами. Это нужно для того, чтобы наши будущие педагоги уже могли пользоваться терминологией и смогли прочувствовать материал, чтобы в дальнейшем донести его своим воспитанникам. Так что мы все время в творческом поиске. Нам в этом смысле, с одной стороны, сложнее, поскольку мы все-таки не столичный театр и зрителя нам завоевать труднее, чем, например, донецким театрам. А с другой стороны – проще, потому что мы в своем городе имеем возможность непосредственно сотрудничать с теми же учебными заведениями, да и с другими организациями. Поэтому – стараемся что-то придумывать, более активно сейчас работаем и с рекламой.

- В продолжение темы репертуара и морали. Ни для кого не секрет, что сегодня в мире искусства присутствует такая тенденция, когда со сцены звучит ненормативная лексика, грубые народные выражения, демонстрируются откровенные эпизоды… Естественно, речь идет не о юношеских театрах, но тем не менее. И многие именитые деятели культуры, равно как и зрители, зачастую одобряют такие явления, называя их «реализмом в искусстве». Каково ваше мнение как руководителя театра по данному вопросу? И как правильно, на ваш взгляд, прививать молодежи художественный вкус?

Т. Р.: - Как я могу к этому относиться?.. Естественно, в нашем формате такого не должно быть. А вот что касается вечерних спектаклей – тут не все так однозначно. Например, наш спектакль «Шесть блюд из одной курицы» демонстрирует современный мир, какой он есть, – а до морали там, увы, далеко. Но вечерний спектакль – это спектакль для взрослого зрителя, который как личность уже состоялся, имеет свой определенный взгляд на вещи, свое видение мира, и уже понимает, что хорошо и что плохо. Я ни в коем случае не хочу сказать, что я приемлю ненормативную лексику на сцене – ее в наших спектаклях нет, и в формате молодежного театра она более чем недопустима. Наш театр стремится к тому, чтобы действительно нести зрителям высокое искусство. Чтобы к нам приходили в вечерних платьях, потому что они в этом случае уместны. У нас перед началом спектаклей играет оркестр, чтобы публика понимала, куда она пришла, и получала от этого соответствующие эмоции.

Алексей Аришин: - На эту тему я запомнил высказывание своего педагога. Она говорила: «Ребята, в жизни и так слишком много гадостей. А люди приходят в театр для того, чтобы увидеть что-то светлое, то, чего им не хватает в жизни». Поэтому надо стараться нести это светлое, а не ретранслировать «чернуху». И Донецкий театр юного зрителя в своей работе придерживается именно этой позиции.

Т. Р.: - Мы с вами помним, что был такой популярный ансамбль «Ласковый май». И как-то один из журналистов задал руководителю группы Андрею Разину вопрос, зачем они исполняют такую примитивную музыку. На что Разин ответил: «Зритель принимает ансамбль таким – значит, наша музыка соответствует уровню этого зрителя». А нам не хочется, чтобы театр опускался до такого уровня. И все наши образовательные, воспитательные программы как раз и направлены на то, чтобы «подтянуть» зрительский уровень, если это необходимо. Поднять его до уровня театра, до уровня высокого искусства. Тогда и у зрителя, и у театра будет перспектива расти еще выше. Знаете, один мой коллега в шутку говорит: «Чтобы рассмешить, иной раз достаточно снять штаны». Но это же не тот юмор, как вы понимаете.

- Насколько в таком случае сегодня театр конкурентоспособен по сравнению с современными видами молодежного досуга – телешоу, клубами, интернет-играми?

Т. Р.: - На мой взгляд, все, что красиво, понятно и призывает к добру, обязательно заслужит внимание. Когда человек посмотрит спектакль, его это увлечет и он с высокой долей вероятности придет в следующий раз. Вопрос в том, как молодого человека, подростка убедить прийти в театр в первый раз. Конечно, в одиночку театр с этим справиться не может, это мы объективно признаем, но дать какой-то толчок – может вполне. Правда, здесь должно быть участие и родителей, и педагогов – ведь мы говорим о воспитательном процессе.

Со своей стороны, театр должен быть очень ответственен в отношении своего юного зрителя. Если он пришел в первый раз, посмотрел, а ему не понравилось и смотреть там действительно не на что – потому что халтура, то можно считать, что зрителя мы потеряли. Но возьмем, например, наши «Алые паруса» – я больше чем уверена, что единожды посмотрев этот спектакль, наш юный зритель придет опять. Это мы сейчас снова возвращаемся к теме, которую уже обсуждали: формат, в котором нужно работать.

И еще такой нюанс: положа на сердце руку, мы можем сказать, что все или очень многое, чему мы в жизни учимся, вначале делается из-под палки. Музыкант, который впоследствии становится гением, зачастую на первых порах, в детстве, ходит в музыкальную школу под бдительным контролем родителей. И когда он занимается дома, мама сидит рядом и следит, чтобы он отработал все гаммы, в то время как ему хочется бросить это нудное занятие и убежать во двор погонять мяч. И только потом, через время, он входит во вкус, добивается результатов и становится знаменитостью. А вначале его порой приходится попросту заставлять. Поэтому, наверное, правильно, когда мы организованно приглашаем на наши спектакли профтехучилища, техникумы, и эти культпоходы контролируют педагоги – потому что иначе на первых порах дети сами не пойдут. Да, они могут сидеть в зале, хихикать, комментировать – особенно, если среди них есть неформальный лидер, который будет «заводить» всю компанию, и они будут ему подыгрывать. Но все равно – если в процессе просмотра спектакля подростка что-то «зацепило», то в следующий раз на этот спектакль он придет без неформального лидера, а, наоборот, с каким-нибудь единомышленником, с которым потом можно будет обсудить увиденное. Это на самом деле очень сложный процесс в воспитательном плане.

«Театр не умрет никогда»

А. А.: - Все помнят известный спор из фильма «Москва слезам не верит» по поводу того, что телевидение вытеснит собой все прочие виды искусства. А я скажу то же самое про театр. Смотрите: в начале прошлого века появилось кино. Тогда думали: все, театр умрет. Не умер. Потом появилось телевидение. «Ну, теперь уж точно театр умрет», - сказали некоторые. Но театр, наоборот, получил новый виток в своем развитии. Теперь, с приходом новых технологий, того же интернета, мультимедиа, театр получает очередную порцию новых возможностей – и продолжает жить еще с большей силой.

Т. Р.: - Театр никогда не умрет по одной причине: эмоции, создаваемые и бушующие на сцене, сливаются с эмоциями, которые появляются в зале – и накал их таков, что подобного не получишь ни при каком кинопросмотре. Даже если вы смотрите фильм семьей или компанией, и он трогает – это все равно не сравнить с атмосферой театра, где, как нигде, есть тот самый «эффект присутствия».

А. А.: - Ну, и еще нельзя не учитывать нашу психологическую особенность испытывать интерес, наблюдая за чужой жизнью. Видя со стороны чью-то историю, мы ищем какие-то параллели со своей жизнью, примеряем на себя те или иные ситуации, задумываемся над тем, как бы мы поступили в них. И прочувствуем, сопереживаем, находим что-то важное для себя.

Т. Р.: - Это как раз – именно то, чего должен достигать театр в своей деятельности. Слияние двух эмоциональных атмосфер – в зале и на сцене. Ведь на сцене артисты тоже ох как волнуются. Они, помимо тех чувств, которые поставил перед ними режиссер, переживают еще и свои собственные человеческие эмоции. Представляете, какая там, за кулисами, атмосфера?..  Да плюс в зале эмоции! И все это вместе приносит огромное творческое удовлетворение всем, кто находится в зале, – по обе стороны сцены. А еще артисты – вот они, не на экране неизвестно где, а живые, рядом! И дети выходят к ним, и конфеты дарят, и игрушки… Это вообще такое умиление – чем детский театр, в частности, отличается от других. Обычно в театре принято дарить цветы – а здесь иной раз на сцену выходит ребенок с одной-единственной конфетой. Ему понравился какой-то герой, и он хочет ему вручить свою конфету. Это так неподдельно искренне!

«Если театр работает, значит, все вокруг не так уж и плохо»

- Скажите, изменился ли ваш зритель с учетом военных событий? Каким он был и каким стал?

Т. Р.:-  Изменился, и очень сильно. Раньше это был расслабленный, спокойный зритель, который приходил, смотрел и уходил без сожаления, если ему что-то не нравилось. «Сытый», можно так сказать.

А потом началась война… Как я уже говорила раньше, я пришла в театр в декабре 2014 года, и первое, что мы восстановили – спектакль «Очень дорогая Памела». Премьера состоялась 14 февраля, в последний день перед началом действия Минских соглашений. Как вы помните, нас тогда интенсивно обстреливали. Мы начали спектакль в 15:00, и я очень хорошо помню, что пока последний зритель не вышел из театра, я не успокоилась ни на секунду, потому что громыхало очень сильно. Волноваться повод был – с той точки зрения, что мы собрали столько людей в одном месте. И при этом у нас был переаншлаг. Люди соскучились по театру и шли на премьеру с удовольствием. Перед спектаклем, разговаривая со зрителями со сцены, я провела параллель с теми концертами, которые были в блокадном Ленинграде… Думаю, что такая историческая параллель была уместна.

И по всем последующим спектаклям могу с уверенностью сказать, что зритель сегодня идет в театр с большим удовольствием. Он стал намного добрее и заинтересованнее. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что зритель сегодня неспокойный. Это я уже как психолог говорю – у меня помимо режиссерского, еще и психологическое образование. Раньше мы все, живущие здесь, не были настолько откровенными в эмоциях. Люди после спектакля идут не в гардероб, а за кулисы, и благодарят: «Спасибо вам большое, мы получили море удовольствия!». Нам очень приятно это слышать.

- Как раз тот театральный сезон 2014-2015 годов, когда все громыхало, не был сорван ни одним театром Республики. Но прежде каждый из наших театральных руководителей так или иначе должен был решить вопрос «Быть или не быть» - то есть открыться, несмотря на риск, либо выехать  туда, где, по сути, никто не ждет. Как это происходило в вашем случае?

Т. Р.: - Когда я пришла в декабре 2014-го, театр уже работал. Директор уехал, театр остался без руководителя, и, тем не менее, в конце октября сотрудники своими силами открыли театр. При этом к сентябрю труппа потеряла 16 человек актеров. То есть, кроме руководства, уехал основной состав труппы – актеры молодого и среднего поколения. Это больше трети актерского состава – если учесть, что сегодня у нас в штате 38 человек. В репертуаре театра осталось два спектакля. Но дилемма открываться или нет не стояла перед нами однозначно. Хотя наши бывшие актеры – не хочу называть их имена – распространяли информацию о том, что театр переехал куда-то, вроде бы, в Черновцы. По возможности мы эту ложь опровергали в средствах массовой информации – и продолжали работать. За все это время у нас не было ни одного вынужденного перерыва, ни одной отмены спектакля.

А. А.: Более того: в октябре театр открылся, а в сентябре мы ездили с программой по детским садам – в том числе и по тем, в которые были попадания снарядов. Несмотря на то, что из труппы ушли актёры, несмотря на войну, в том сезоне мы открылись ещё и для того, чтобы у людей было стойкое ощущение: если театр работает, значит, все вокруг не так уж и плохо. Чтобы придать уверенность в том, что все наладится.

«Несмотря на трудности, оборотов мы не сбавим»

- В прошлом году у вас были широкие гастроли по Уралу, по их завершении состоялась большая пресс-конференция в Донецком агентстве новостей... Что полезного вы вынесли для себя из той поездки в части творческого опыта, каких-то наработок, которые помогают сегодня вам в творческой деятельности?

Т. Р.: В рамках тех гастролей мы посетили 4 города – Каменец-Уральский, Ирбит, Первоуральск, а также областной центр – Екатеринбург. У нас остались замечательные контакты с министром Свердловской области, с Ирбитским театром.  В этом году зимой ему было 170 лет, это историческое здание с первоклассной акустикой. До Урала война не дошла, поэтому там все в первозданном историческом виде. Вообще, эта поездка для нас была струей свежего воздуха. Потому что сегодня любые гастроли для нас – сумасшедшие деньги. И то, что устроило для нас Министерство культуры Российской Федерации совместно с центром содействия гастрольной деятельности, – это огромнейший подарок, потому что мы и себя показали, и на других посмотрели. Мы возили на гастроли два спектакля - «Золотого цыпленка» и «Очень простую историю», и зритель принимал нас очень хорошо. Это было очень важно с психологической точки зрения для каждого из наших актеров. Позже наши сотрудники ездили туда на семинар. Но, конечно, нас разделяет 2500 километров, и рассчитывать на какие-то регулярные поездки было бы неправильно.

Что же касается того, что мы оттуда привезли... Мы посмотрели на современные театры, на которые выделяются колоссальные средства. Сцена Екатеринбургского ТЮЗа – это настоящий космический корабль, где есть всё. И в самом зале всё учтено до мелочей. Например, зрительские кресла адаптированы и под взрослых, и под детей. То есть, когда садится ребенок, кресло особым образом переворачивается, приподнимается, и благодаря этому взрослые и дети сидят на одном уровне, всем всё хорошо видно. Для меня это стало своего рода открытием. Возможно, когда-нибудь в будущем мы получим возможность перенять технический опыт передовых театров. Очень хочется на это надеяться.

- Планируются ли в обозримом будущем новые гастроли, участие в фестивалях?

Т. Р.: -  Что-либо конкретное пока сказать сложно. Мы активно выезжаем на гастроли на близкие расстояния в Ростовскую область. Там очень много наших детей в лагерях отдыхает, мы даем много благотворительных спектаклей. Сложность заключается в следующем: на сегодняшний день, кроме микроавтобуса «Газель», у нас нет никакого автотранспорта, и поэтому любая поездка на гастроли для нас ресурсно неподъемна. Ведь что такое «Газель»? На ней мы можем вывезти спектакль с необъемными декорациями и 14 человек труппы. Что мы и делаем, но не считаем это полноценными гастролями.

Мы бы с удовольствием поехали куда-то далеко, показали те же «Алые паруса» или «Маленького принца», но в этих спектаклях очень объемные декорации, которые требуют серьезного транспорта. Плюс труппа, которой нужен большой автобус. В этом плане мы, конечно, завидуем белой завистью другим творческим коллективам нашей Республики, у которых есть собственный транспорт.

- Но наверняка своего родного зрителя в новом сезоне вы планируете радовать независимо от наличия транспорта?

Т. Р.:- Оборотов сбавлять мы не собираемся, несмотря ни на что. 1 августа у нас завершились отпуска, и мы сразу же приступили к трем нашим работам.

Что мы планируем сделать? Во-первых, мы будем ставить новый взрослый спектакль, который станет дебютной режиссерской работой Максима Ждановича – ранее он служил актером в Донецкой муздраме, но по образованию он именно режиссер. В октябре у нас в театре двое юбиляров. Это наши заслуженные артисты Алла Ульянова и Андрей Шинкаренко. В этом спектакле как раз будет задействован Андрей Иванович, и это будет для него своего рода бенефис. И второй спектакль – детский, он очень нам необходим, потому что наша юная публика посмотрела уже практически все. И порой зрители подходят к нам и говорят: «Мы уже все пересмотрели, можно нам что-нибудь новенькое?». Исходя из наших ресурсов и возможностей, каждый месяц мы премьеру ставить, конечно, не можем. В то же время прилагаем все усилия, чтобы не упустить наших зрителей, которые приходят в ТЮЗ не потому, что школа обязывает, а потому что они любят наш театр. Мы решили выбрать сказку «Иван Царевич» Юлия Кима – она будет интересной и очень музыкальной. Кроме того, сразу же после открытия сезона приступаем к подготовке нашей новогодней сказки. И, безусловно, очень важное направление работы – подготовка мероприятий ко Дню освобождения Донбасса. В прошлом году к 70-летию Победы мы сделали очень серьезный большой концерт, который затем повторили и 8 сентября. Публика приняла его с большим теплом. Это – благотворительный концерт, билеты на него мы не продаем.

Таковы наши ближайшие планы до января. А открытие сезона у нас всегда происходит в самом начале октября – собственно, в эти дни театр отмечает свой день рождения. И в нынешнем году ТЮЗ откроет свои двери 1 октября. Ждем наших дорогих зрителей на спектакли!

Вопросы задавала Анна Роговская